Фил (Настоящий Индеец) - Стихи

Опять в грядущий час расплаты

я только как бы свой талант

имею. И дарю не злато,

а рукотворный фолиант.

Поскольку ручки шаловливы

аккумулируют порывы

небезупречности души,

подвигнутой от анаши,

растенья силы растаманов…

О чём бишь я? Ах да, дарю,

и если чё, благодарю

за преломленье пира праны.

Чтоб лично говорить с тобой (Ташевский)

ещё две строчки текст любой.

 

***

всё горше боль дневного сна

всё меньше ночью спится

стучится робкая весна

настойчиво стучится

ты жадно ловишь подогрев

в засиженном оконце

без витаминов охуев

опизденев без солнца

и отцепившись анаши

в родимой каталажке

во что-то веришь от души

какая ж ты милашка!

день отзвенел, забита жердь

а ты и в ус не дуешь

как ночь, отпихиваешь смерть

и до утра танцуешь

ты ждёшь весны – в который раз!

как будто бы в последний

уже запел её фугас

танцует рыба в бредне

судьба стебётся на басу

на саксе бог, на сексе демон

как сыро, как черно в лесу!

ворота, где вы? мама, где мы?

                                         весна 88

 

***

Апрель. И новые надежды

в прозрачной тесноте тоски,

и неуверенность, и те же

желанья, сжатые в тиски.

А свет всё чище. И во встречных

всё чаще тайна свежих лиц

и ожидание извечных

шагов к стиранию границ.

Земля так просто обнажилась,

и ты отчаянно поверь,

что всё, что так и не случилось,

конечно сбудется теперь.

Звенят, разят, срезают стрелы

и раздвигают берега.

И лишь в горах всё так же белы

невозмутимые снега.

                             04.83

 

***

тогда, в безудержных рассветах

шагов познания друг друга

вело нас молодое лето

как бескорыстная подруга

новорождёнными лучами

росли побеги пониманий

и мы друг друга посвящали

в сокрытый клад своих сознаний

и в таинстве самораскрытий

карабкались из колыбели

и повторяли бег развитий

и каждый миг на миг старели

                         06.79

 

***

я всё придумал – это глюк

боль наслажденья, радость мук

запутался и накрутил

но я ещё не всех простил

остались якобы враги

я возвращаюсь на круги

чтоб ненавидеть и жалеть

чтобы желать, сжимая плеть

и чтоб свою подставить плоть

чтоб пальцы розой исколоть

и чтоб захватывало дух

покуда не отшибло нюх

но слухом снова слышу стук

коса, старуха… это глюк!

               12.07.93

 

***

всех, кто мне от души улыбнулся

я с собою туда унесу

кто хоть раз поцелуем коснулся

я спасу, от забвенья спасу

здесь мы ссоримся и порываем

я оцениваю и сужу

зло, добро – это здесь. а за краем

«так и было», я лишь подтвержу

гонореи, обиды, аборты

род, наследство, ячейка и клан

но Ромео с Джюльетой бесплодны

и не могут быть вписаны в план

                                 12.07.93

 

***

                                             «я шлю лавину тем ущельям,

                                                 где я любил и целовал»

я целовал, но не обвал

дарю возлюбленным, а вечность

и тем, кто мой стоп-кран срывал

кто проверял на безупречность

я упрекал и даже мстил

но я ни с кем не расставался

поскольку помню всех, кто мил

с кем вместе в вечности остался

конечность ядовитых жал

таили ласковые глазки

я их встречал и провожал

но я искал – не только ласки

они мелькнули, как и я

и растворились в биомассе

змея, и яблоко, и яд

в отброшенном судьбою мясе

                   12.07.93

 

***

шагнув за Двери и увидев смерть

великие постигли одиночество

и стал способен суетливый червь

на творчество и просто дар пророчества

скорей писать, пока не свёрнут кран

всем людям, или близким, что в наличии

а тот, кто полный, пишет свой роман

с самим собой – при размноженьи личности

                             12.93

***

жизнь многолика и разнообразна

когда на мир взираешь просветлённо

но неотвязно в памяти навязло

видение распахнутого лона

вторгаясь нагло в каждую молитву

оно влечёт меня маниакально

и хочется спастись, отдавшись бритве

в горячей ванне, как в последней спальне

и лепесточки, соком истекая

в первичный рай приоткрывают Дверцы

и потакая зову, я втыкаю

в ушко верблюда, а иголку в сердце

                           08.94

***

на рассвете тёмно-алый

катится трамвай

едет парень чуть усталый

источает рай

весь вагон уже вдыхает

жгучие духи

а парнишка отдыхает

и в глазах стихи

кто же та герла святая

что смогла понять?

он в заплатках и в трамвае

что он мог ей дать?

сразу видно, что чужую

не сосал он кровь

алый цвет его целует

и в глазах любовь

кровью нищих не напился

и не воровал

как же он её добился?

что же он ей дал?

и вагон его качает

на границе сна

и из-под ресниц лучами

брызгает весна

                 10.87

 

***

нет, не о чём не сожалею

пою всё так же вред

я видел в ритмике Марлея

святой секрет

пою совсем не благочинство

бесстыдство голых ног

мне в голубом сияньи джинсов

являлся бог

да, в джинсов голубом сияньи

я видел горний свет

и знал, что нет конца познанью

и смерти нет

боготворил простую жажду

и горечь неги тел

и знал, к чему стремится каждый

и жить хотел

нет, отрекаться я не буду

и каяться в грехах

я сам святой провидец чуда

любви монах

я знаю, что в любви спасенье

от всех житейских бед

и истина, и свет весенний

и смерти – нет

                     05.83

 

***

да, я дерзкий мальчишка

фигляр и проказник

карманный плутишка

бегущий на праздник

нечаянно сброшу

на землю святыни

эй, жёны святошей!

эй, жертвы гордыни!

            дразню вас познаньем

            запретного плода

            мой парус желаний

            капризней погоды

кривляюсь и строю

блудливые рожи

эй, духа герои

морали вельможи

поститесь, страдая

восторженно верьте

а я уже в рае

а мне не до смерти

            маню вожделеньем

            запретной свободы

            мой парус влечений

            капризней погоды

я тоже был свят

и я тоже молился

но этим наград

никаких не добился

закинул я посох

и сбросил вериги

и сею с подноса

горстями интриги

            бесстыдно раскрою

            сокрытые недра

            мой компас устоев

            капризнее ветра

что ваши молитвы?

горошинки в стену

спасут ли от бритвы

девичьей измены?

что ваши картины

поэмы, романы?

неисповедимы

богини обманы

что длинные речи

пред брачным порогом?

расправлю я плечи

и сам буду богом

в свечах вы ослепли

в поклонах устали

мой мускулов слепок

надёжнее стали

            обрушу с престола

            церковные своды

            мой стимул раскола

            капризней погоды

походкой небрежной

иду по витринам

дарую надежды

зовущим перинам

не ведомы страхи

и чужды сомненья

пронзайте, монахи

глазами презренья!

преследуйте, взгляды!

грозите, проклятья!

минуя преграды

дарую зачатья

            навстречу цветенью

            обрушатся воды

            мой руль наслаждений

            капризней погоды

я наглый мальчишка

смеюсь из-под маски

имею в излишке

притворные ласки

в моём арсенале

и вздохи, и стоны

и блеск вакханалий

и лжекупидоны

но в бешеной пляске

начнут разрываться

одежды и маски

чего мне бояться?

            играю я голый

            на струнах природы

            мои рокенролы

            капризней погоды

кокетливо брошу

игривые нити

и новая ноша

запросится выйти

на ждущие души

накину я сети

и сразу наружу

запросятся дети

резвятся беспечно

бессмертные гены

я вечный, я вечный!

нетленный, нетленный!

            долой увяданье

            безумства и жизни!

            мой парус желаний

            погоды капризней

                 08.81

 

***

этой ночью темень

поглотила вечер

закрутила время

цепью на висках

ветер этой ночью

тучи рвёт и мечет

и заснуть не хочет

первобытный страх

за окном осины

в трепетном объятье

к ветру прижимают

рвущийся наряд

чтоб скорее скинул

временное платье

всё быстрей вздыхают

всё сильней дрожат

а в моём жилище

пусто как в пещере

только ветер свищет

и ползёт под дверь

да тоскливый призрак

топчется у двери

и желанье жизни

как голодный зверь

стонет в нарастанье

синтезатор бога

листья шепчут тайны

запрещённых книг

на иглу желаний

тянется тревога

вспышка! свет! сиянье!

блеск – и в тот же миг

струи натянулись

струнами со свода

лишь земли коснулись

и в один аккорд

вылили на город

океан свободы

и набатный топот

азиатских орд

          08.81

 

***

бегу к тебе и представляю

как лишь ступлю на твой порог

и ты прижмёшься, увлекая

в бурлящий бешеный поток

бегу и думаю – наверно

паду в бездонность твоих глаз

и изогнётся мир трёхмерный

вокруг целующихся нас

но ты меня встречаешь просто

как будто я тебе далёк

простой скучающий философ

зашёл к тебе на огонёк

я вижу, как ты неготова

к смятенью света и огня

тебе, наверно, нужно снова

себя настроить на меня

что ж, подчиняюсь ритуалу

беседы, принятой в гостях

лениво и о чём попало

о всех последних новостях

но в каждом слове ожиданье

и затаённое тепло

у нас с тобой одно желанье

и для него не надо слов

уже над нами призрак кружит

плетёт магнитную канву

опутывает, и всё туже

натягивает тетиву

растёт заряд, поёт пружина

и поцелуй, и вот уже

мы замираем недвижимо

в недостижимом мираже

чтоб в зачарованном движенье

в гипнозе медленно снимать

всё, что препятствует сближенью

чтоб высшей истине внимать

чтоб полыхающим астралом

пронзать пространственный эфир

и сквозь истоки и начала

вернуться в обновлённый мир

вот так – ты видишь, дорогая

бывать в заоблачных мирах

нам только жажда помогает

а что мешает? только страх

                          06.83

 

***

из моих волнений без причины

и давно привычных покорений

я плету спирали серпантина

всеми уже пройденных прозрений

и беспечно украшаю спальни

модные, стандартно дорогие

чтобы их в объятиях банальных

тискали натружено другие

                        06.79

 

***

мало рифму искать

надо попросту ждать настроенья

когда вера, и нежность, и грусть

            станут вдруг несмешны

когда молча обступят тебя

            всех потерянных тени

всё прощая

            чтоб сам ты не вынес сокрытой вины

только пафос с годами

            становится всё ненавистней

то есть

            всё недоступней тот первый наивный восторг

то есть чувство и страсть

            уступают под натиском мысли

то есть ты уже годен

            хоть в милитаристы

                        хоть в морг

                  02.86

 

***

мы спускаемся с небес

в форму данных нам телес

и гоняем наши тачки

по дорогам до устрачки

мне не нужен Мерседес

лишь бы бес в ребро не лез

мне довольно Жигулей

не гони, люби, лелей

                   08.93

 

***

в мире всё определённо

вероятность и законы

так уж вышло, что протоны

притянули электроны

тут всё ясно и без бога

просто ядер было много

твердь земная затвердела

в пустоте возникло тело

дальше физики законы

правят долгие эоны

вдруг – знаменье, вероятность

клетка стала размножаться

покатило размноженье

суета сует движенья

вдруг – знаменье: так уж вышло

за меня ты замуж вышла

я вошёл и вышел Филя

есть во что вложить усилья

а потом, глядишь, он тоже

файл в компутер общий вложит

хромосомы вложит в лоно

лично им определённо

или всё же уж давно

всё предопределено?

                   05.94

 

***

эта трепетная вера

вера в то, что всё ништяк

чтоб поверить, для примера

можно выкурить косяк

как-то сразу ощущаешь

что понятно всё без слов

всех, кого судил, прощаешь

и сочувствовать готов

счастлив будь и улыбайся

всё ништяк, и ты поверь

как ни майся, ни ломайся

будет всё ништяк теперь

всё – и в самом деле есть

было, будет… это весть

а услышал – это благо

для тебя же… эх, бедняга

                         04.94

 

***

ах, деньги, денежки! как только

вы посещаете карман

без спирта счастлив алкоголик

без вмазки прётся наркоман

вдруг оказалось, что природа

всё так же дышит и живёт

и бог смеётся с небосвода

и дьявол согрешить зовёт

цвета и краски, запах, звуки

как будто резкость навелась

прекрасно всё – и даже муки

и наша будничная грязь

и в чём вопрос? – конечно влиться

ответ один – конечно быть

и словно пьяница, молиться

и словно наркоман, любить

                           01.91

 

***

Кореиз, крутые скалы

камень лижущий прибой

здесь у старого причала

повстречались мы с тобой

дикий пляж, на волнорезы

катится волна, шипя

здесь на лесенке железной

как-то встретил я тебя

не забуду дней тех жарких

перезвон ночной цикад

пляжа зной и сумрак парков

твои руки и твой взгляд

за окном метель играет

я от Крыма вдалеке

взгляд твой нежный вспоминаю

след и волны на песке

за окном метель кружится

а в ушах звучит прибой

никогда не повторится

лето то для нас с тобой

                 02.73

 

***

пока стоит, пока стихи слагаешь

не сторонишься бесов и бесед

алкай незаебавшихся влагалищ

и неисписанных тетрадок и кассет

                     92-93

***

ты вновь обменяла

пир духа на радости плоти

сменяла гитару на шубу

            и шило на мыло

мне жалко, что так

            но прости – надоело в болоте

надеюсь и верю

            что встретимся после могилы

когда в наконец-то свободном

            от тела полёте

мы скажем растерянно:

          мама, так что ж это было?

                                      92

 

***

поход… возможно, мы индейцы

а может – данииландрейцы

мероприятие любое

но наше небо голубое

докажем, словно божьи птахи

что жить и радоваться можно

и без портков, и без рубахи

нехлебъедино и подножно

долины, лес, ущелья, скалы

прибой, и чайки, и причалы

потом всё это лишь приснится

и после смерти повторится

                   05.94

 

***

когда заплещутся зарницы

каких не видывал народ

когда обугленные птицы

попадают в твой огород

когда ты слабо пискнешь: боже

пронижет озаренья дрожь

ты думаешь, тебе поможет

что ты не куришь и не пьёшь?

о нет! тогда ты просто вспомнишь

всех, кто просил, а ты не дал

возьми сейчас! – Ему простонешь

он скажет: хуй ты угадал

                      02.98

 

***

холодный ветер осени, горелый запах

недвижимость стоячих тополей

и сердце цапает когтистой лапой

зов летних умирающих полей

весною – вера, осенью – переоценка

природа учит ожиданию конца

и коготочки грусти держат цепко

пропевшие ещё сезон сердца

                           10.94

***

он всех зовёт, и могут все прийти

но вот способны – далеко не все

конечно – с большинством не по пути

здесь тракт, а он мечтает о шоссе

хайвэй – какие русские мечты

но снова светофор и постовой

и в очереди матом и на ты

работа фронт, на доты головой

эй, дружно в ряд! но снова не туда

эй, ухнем – на субботник, в ДНД

нужны герои, но родит манда

лишь мудаков с мандатом на муде

кого ж иначе? секса ж у нас нет

ячейка есть, и в ней я чей-то член

есть колея, колдобина, кювет

и много железобетонных стен

про стены и горох Бутусов пел

мы любим под Бутусова любить

и если б он презерватив надел

собой его могли бы одарить

но только тихо, чтоб никто не знал!

секреты, стены, тайны, тесный круг

мы будем с теми, у кого казна

и зачинать от волосатых рук

а он дурак? понятно – наш же сын

и он зовёт? ну ясно – ведь дурак

привычный запах тухлой колбасы

родная волосатая дыра

                              02.87

 

***

наш удел – тосковать по любви

и нам некогда ей заниматься

научиться долбить и пилить

много проще, чем целоваться

но зато мы идём нога в но

из штанин Доставая Толстого

заморочек и впрямь полно

только кайфа в них никакого

а ещё, мол, нас не познать

так загадочны – хуй разгадаешь

на пизде запрещающий знак

ну а въедешь – дров наломаешь

понимаю – сказать не могу

жопой чувствую – лбом бью поклоны

эй вы там, на том берегу!

покупайте берёзки и клёны

             04.89

 

***

я не раб, но ученик у бога

я – незнаменитый неформал

я по жизни тоже шёл не в ногу

но не в знак протеста, а хромал

ты ж вобще не шла, а по теченью

ты плыла, по прорубям кружа

ты есть бог, когда в одном влеченье

мы летим, кусаясь и визжа

                            20.03.96

________________________________________________________________________________
 

мы горазды болтать о любви

и нам некогда в ней признаваться

научиться снимать и долбить

много проще, чем целоваться

но зато мы идём нога в но

из штанин Доставая Толстого

заморочек всё так же полно

ну а толку всё никакого

а ещё, мол, нас не понять

так загадочны – хуй разгадаешь

на пизде запрещающий знак

а заедешь – дров наломаешь

понимаю – сказать не могу

жопой чувствую – лбом бью поклоны

эй вы там, на том берегу

покупайте берёзки и клёны!

 весна 1990


 

***

всё горше боль дневного сна

всё меньше ночью спится

стучится робкая весна

настойчиво стучится

ты жадно ловишь подогрев

в засиженном оконце

без витаминов охуев

опизденев без солнца

и отцепившись анаши

в родимой каталажке

во что-то веришь от души

какая ж ты милашка

цветы любовного тепла

как порции в аптеке

вздыхают мерные тела

в безмерной дискотеке

день отзвенел, забита жердь

а ты и в ус не дуешь

как ночь, отпихиваешь смерть

и до утра танцуешь

ты ждёшь весны – в который раз!

как будто бы в последний

уже запел её фугас

танцует рыба в бредне

судьба стебётся на басу

на саксе бог, на сексе демон

как сыро, как черно в лесу

ворота, где вы?

 мама, где мы?

  начало весны 90-го (или 89-го?)


 

* * *

Апрель. И новые надежды

в прозрачной тесноте тоски

и неуверенность, и те же

желанья, сжатые в тиски

а свет всё чище, и во встречных

всё чаще тайна свежих лиц

и ожидание извечных

шагов к стиранию границ

земля так просто обнажилась

и ты отчаянно поверь

что всё, что так и не случилось

конечно сбудется теперь

летят, разят, срезают стрелы

и раздвигают берега

и лишь в горах всё так же белы

невозмутимые снега

 Апрель 1983.


 

Риддер – местным очень нравилось называть так свой болезненный городишко, переименованный во время войны с немцами в Лениногорск, хоть Ленин и близко никогда там не бывал, а основал сие поселение немец таки Риддер, заложивший шахты для добычи свинцовых и прочих полиметаллических руд, а также заводы для их переработки. Кругом непроходимый Алтай, до Усть-Каменогорска больше ста км. Ранний совдеп понастроил там бараков, поздний – пятиэтажек и Дом культуры. У местных три страды – посадить картошку, выкопать её, и ещё отдельно – сбор кедровых орехов. Больше ничего там не растёт, даже огурцы.

Мне было всего 25, и я только начал восстанавливать организм после зоны. Ещё в феврале, когда я впервые пришёл в спортзал, я мог подтянуться только два раза, в апреле я уже, наверно, раз десять подтягивался, а жал от груди 70, через год я уже жал от груди 115.

У меня не было там ни одного друга, я был там одинок, как не бывал ни до и ни после. Я писал и получал письма, как никогда больше в жизни.

ПОДЕЛИТЕСЬ!