Сталкер - Странник

Залитая выщербленным асфальтом дорога упиралась в грозовое облако, поднимавшееся над горизонтом сплошной черной стеной. По обеим сторонам дороги тянулся густой, застывший в предгрозовом зное лес, вдали на асфальте сверкали серебряные лужицы миражей, а по дороге шел Странник.

Устремив неподвижный взгляд на облако, Странник мерно шагал вперед, дорога текла ему навстречу и солнце нещадно жгло его непокрытую голову. По лицу Странника трудно было определить его возраст - может быть, двадцать лет, а может быть, и шестьдесят. Он был одет в выцветшую туристскую штормовку и протертые залатанные джинсы. Может быть, кто-нибудь назвал бы его джинсы "хипповыми", но на хиппи Странник не был похож, как, впрочем, не был похож и на туриста. Растрескавшиеся губы Странника шевелились - он едва слышно напевал:

И сказал: ответь тому, кто крикнет вслед тебе
"Кто в счастливый век наш бос, дурак, мол, тот",
Что презренным бог дает корыто сытости,
А любимым бог скитания дает...

Уже много лет пел Странник эту песню. Он вспоминал, как впервые отправился в путь... Когда это было? Три года назад, а может быть, двадцать три? Да и не важно, когда это было, главное - он нашел в себе силы идти и нигде не останавливаться. Но ведь он отправился не один, звездной июньской ночью они вышли большой группой, сильные, уверенные в себе юноши и девушки, полные великих стремлений и великих надежд. Оставшиеся показывали им вслед пальцами и смеялись над ними, и Марк, пройдя полкилометра, побежал обратно, потом снова вернулся и долго-долго шел вместе со всеми, а потом все-таки остановился и стал молча смотреть, как они удалялись. Хороший парень был Марк, да разве одного только Марка потерял Странник за долгие годы своего пути?

Тогда они шли и пели:

Иногда в дороге нам темно,
Иногда она непроходима,
Но идти по ней необходимо -
Ничего другого не дано.

Было темно, и дорога была непроходима, но они шли, продираясь через заросли терновника и заросли непонимания, сквозь завалы лесных буреломов и сквозь завалы собственных устоявшихся привычек и представлений.

"Закон дороги простой", - вспомнилось Страннику. - "Шагай вперед не спеша, и пусть версту за верстой внемлет дороге твоя человечья душа". С каждой новой верстой они теряли лучших товарищей - кто бежал обратно, к привычной серой и монотонной жизни, как Марк, кто сворачивал в сторону, привлеченный огоньком придорожной таверны, и оставался там навсегда, а некоторых, как любимую всеми веселую и добрую Риту, встречные люди забрасывали камнями насмерть. Странник вспомнил расплывающееся кровавое пятно на золотых волосах Риты и ее изумленные детские глаза, в которых он успел прочитать предсмертный вопрос: "За что?" Бедная девочка, она никогда не верила в жестокость окружающего мира. "Все люди добры" - так говорила она, а мы похоронили ее под развесистым деревом у края дороги, тщательно замаскировав могилу, чтобы добрые люди не пришли и не осквернили ее. И тогда Матфей бывший лучший друг Странника, выломал себе дубинку из дерева, росшего над могилой, и сказал, что смерть Риты требует отмщения. Он пошел назад, сжимая дубину, и многие пошли за ним. "Прощай, - сказал ему Странник. - Твой разум ненавидит, а в этом мире и так много ненависти. Я больше не знаю тебя". Матфей пожал плечами и ушел, но до сих пор Странник не был уверен в своей правоте. Потом он узнал, что Матфей и его люди были перебиты, все до одного.

А потом пришел день, когда Странник остался один. Но он был еще молод, он еще улыбался и распевал во весь голос:

Человеку важно знать людей,
Чтоб от них хорошего набраться,
Чтобы среди всех идей идею братства
Ненароком он не проглядел.

Потом прошло и это. Странник уже не улыбался, лицо его стало неподвижным, как маска, и только глаза горели так же, как много лет назад, когда он впервые отправился в путь. Его уже не встречали градом камней, как раньше, но от этого лучше не становилось, потому что легче было прорваться сквозь завесу из камня, чем сквозь завесу равнодушия.

Раскаленный асфальт прожигал изодранные кеды Странника насквозь, и на одном из кедов снова лопнул перевязанный в семи местах шнурок. Странник остановился, разулся, посмотрел на кеды и, размахнувшись, бросил их в придорожную канаву. Потом посмотрел вперед - грозовое облако распростерлось уже на полнеба, уже долетали могучие раскаты грома, и в это время легкое дуновение ветерка донесло до Странника запах дыма. "Туристы, - подумал Странник. - У них хорошо, у них костер и палатки. Черт возьми, и я ведь с этого начинал... Пойти к ним, пересидеть грозу? Но нет, надо спешить, я не бог, это богам спешить некуда, у богов впереди вечность... Надо идти."

И Странник снова зашагал навстречу грозе.

..........................................................

В ста метрах от дороги на роскошных надувных матрацах вокруг костра развалилась гоп-компания. Сталкер терзал свою семидесятирублевую гитару, гоп-компания дружно пела:

И с тех пор я по земле иду без устали,
Чем могу, делюсь со встречными в пути.
Ах, - смеюсь, - все, что возьму, все вам останется,
Я с собой могу себя лишь унести.

И такая впереди дорога длинная,
И судьба короткая одна:
Что в карманы я не положу - все выроню,
Лей, не лей - кувшин-то бог мне дал без дна...

Первые капли дождя упали на землю. Гоп-компания проворно разбежалась по палаткам - размышлять о Серьезных Вещах.

...А по дороге шел Странник, шел босиком по лужам, не обращая внимания ни на яростные порывы ветра, ни на потоки воды, низвергавшиеся с небес.

Москва, 1979 г.